Весна 2022 года, ВСУ блокируют Мариуполь, а группа донецких автолюбителей, на правах волонтёров, обеспечивают эвакуацию мирных жителей.
Руководит группой человек сложной судьбы — Зоркий. С женой развёлся, сын вырос и хочет идти воевать, сам он — переводчик по образованию и исключительный автослесарь по призванию. Ещё он однажды спас из-под обстрела главу администрации, потому всеми ценим. Богатая биография. И вот во время операции по эвакуации мирных жителей у него пропадает сын.
Поскольку время — военное, обстоятельств и нюансов у этого события масса.
Военные подозревают волонтёров в шпионаже, потому что их действия могли спровоцировать обстрел блокпоста и колонны. Связь работает специфически. Каждое движение чревато крупными неприятностями.
Населенный пункт, в котором ещё вчера были люди, сегодня может быть уже зачищен ВСУ. В конце концов, каждый может оказаться предателем.
И вот посреди этого напряжённого ада группа колоритных мужских типажей разыгрывает свои истории. Кто-то снимает видео и спасает невесту, жениха которой только что убило снарядом, кто-то пытается наладить отношения с украинскими родителями, кто-то лавирует между семьёй, начальством, командованием.
Параллельно из Мариуполя пытается выбраться Марат Башаров с дочерью. Он — друг главного героя, вдовец и человек явно нездоровый. Кроме того, преданный роднёй, что ситуацию сильно обостряет.
И тут, конечно, возникает вопрос о манипуляции зрителем, потому что кого ж не растрогает несчастный ребёнок посреди войны? Но как снять войну без этой правды? Что там нет детей? Есть. И они — главные её жертвы.
На фоне детского страдания, тут формируется линия семейного разобщения: ведь сколько людей порвали связи с родными из-за ситуативных политических разногласий. Приезжает человек в родительский дом, а родители дом закрыли, телефоны выключили, сами уехали и соседям запретили говорить, куда. Вот тебе стандартная коллизия.
Снимать сериал о длящейся кошмарной современности — тяжелейшее дело. Не только время ещё не установило, где правда, но и возможные колебания этой «правды» ещё не определены. Как было? Так? Действительно солдаты ВСУ — звери, топчущие с удовольствием детские игрушки и расстреливающие мирных людей? Сейчас надо считать, что да, действительно. И можно не обратить внимания на такой прямолинейный кадр.
Действительно вокруг деревенского дома будут постоянно гореть костерки, если обстрел был за сутки до того? Раз для картинки надо — пусть горят.
Создателям сериала, бесспорно, удалось передать три вещи.
1. Постоянный ужас войны, внутри которого каждая человеческая жизнь обнажается, потому что становится крайне неустойчивой. Это есть всегда, но именно на войне это — наиболее очевидно.
2. Напряжённость каждого действия. От того, успел кто-то приехать, правильное ли решение он принял, вовремя ли встал, сел, повернулся, сказал, позвонил — зависит чья-то жизнь. И часто этих жизней много. Тут линия похожа на фильм «Дюнкерк», простите за вульгарное сравнение. Но вот это постоянное ощущение последнего момента не покидает.
3. Общее созидательное направление человеческой деятельности. Люди хотят делать всё то, от чего зависят жизни других: ехать, работать, успевать и спасать. Необходимая в это время конструктивная сила искусства.
Автор: Митя Самойлов.
- - - - - - - - - - - -
Агония войны
Две серии «Своих» сделали своё дело: подняли со дна души такую горечь, что не уляжется ещё очень долго. Фильм более чем своевременный: правда о войне и о мирных в той войне, что всегда оказываются между молотом и наковальней фронтовой зоны, не может быть не своевременной. Для неё нет другого времени. Она всегда в «здесь и сейчас».
Оборванные судьбы. Размётанные в прах дома. Уничтоженные семьи. Всё это — лики войны. «Вороньё и гробы» — верен и точен Высоцкий. А в фильме — верен и точен Марат Башаров (страшно зацепила меня его роль), сквозь то вороньё и те гробы с малой дочкой на руках идущий. И то, как слышит он всем своим нутром выстрелы трижды проклятых небратьев — спокойно так, безэмоционально добивающих своих братьев — в локации гуманитарного коридора, ими же, небратьями, и обращённого в могилу...
Пересказывать такое глупо. Такое надо смотреть. Даже если глаза и отказываются. Надо. Смотреть.
Подумалось же вот о чём: всё было и всё будет. История — она такая. Кто из старшего поколения читал по молодости «Бабий Яр» Анатолия Кузнецова, тот помнит и знает каково оно — мирным пожить-погоревать посреди войны. И особенно ценно тут вот, что: Кузнецов оккупацию Киева пережил лично. И отход наших, и приход немцев, и бегство немцев, и возвращение наших. И хоть и остался он в Лондоне, променяв Советский Союз на сладостную заграницу, всё ж право голоса для нас имеет.
И вот «Свои» заставили меня вспомнить страшные в неизбывности своей строчки из «Бабьего Яра» Анатолия Кузнецова:
«В ночь на понедельник я почувствовал предсмертный ужас. Не было прямых поводов. Просто вокруг была глухая тьма, в ней лежал мёртвый город. У меня возникло предчувствие, что моя жизнь сегодня кончится. У каждого бывают моменты, когда мы ясно представляем свою будущую неизбежную смерть. Один раньше, другой позже, но обязательно вдруг с леденеющей душой ясно понимаем, что настанет минута, когда вот это моё "я" перестанет cуществовать. Перестанет дышать, думать, не станет вот этих ладоней, головы, глаз. И каждый по-своему задыхается, отбрасывая это отвратительное ощущение, хватаясь за успокоительную соломинку: "Это ещё не сегодня. Это ещё далеко…"».
Война всегда близко. Смерть всегда за спиной. Гнать от себя мысль о том и другом можно, да только сколь её не гони, придёт твой черёд и точно так, как и все до тебя, кто из мирного устоявшегося бытия провалился в военное пекло, будешь слушать нутром выстрелы выродков-небратьев и делать выбор. С кем ты теперь. За кем и зачем пойдёшь теперь до конца.
Ещё раз. Война всегда рядом. «Свои» заставляют задуматься об этом с жестокой и неотвратимой настойчивостью. Просто смотрите. Проживайте вместе с героями каждую их страшную минуту. Быть может тогда и минет наш чаша сия.
Только вот рассчитывать на то, что выродки-небратья оставят нас когда-то в покое, просто так, по случаю — не приходится. Не оставят. И лучше бы нам осознать и уяснить данный факт окончательно. Иначе агония войны будет длится вечно. Потому как закончится всё может и должно только одним образом, в точности как в книге Кузнецова:
«... Я не побежал — я полетел к дому, закричал во всё горло:
— Наши пришли!!!
Не насладясь эффектом, полез на чердак, шарил в темноте, нашёл свёрток. Сломал грабли, чтобы иметь древко, прибивал флаг в полутьме гвоздями, бил себе по пальцам. Мир был кроваво-красный, и флаг в этом свете выглядел неопределённо белёсым.
Освобождение Киева продолжалось всю ночь. Кое-где были уличные бои. Взрывались и горели дома — университет, школы, склады, огромные жилые дома напротив Софийского собора, но сам Софийский собор, к счастью для истории, и на этот раз остался цел.
Через Куренёвку в город входили главные части нашей наступавшей армии...».
Автор: «Красный Архивариус Сергей Цветаев».
Интересное:
Комментариев нет:
Отправить комментарий